В этой части мы будем говорить не о Богодухновенности Писаний, а лишь об их исторической достоверности.

Библия должна выдерживать те же испытания на достоверность, что и любой исторический документ.

В своем «Введении в методологию истории английской литературы» С. Сандерс перечисляет и объясняет три основных принципа историографии. Это библиографическое испытание, испытание на внутренние свидетельства и на внешние свидетельства.

Библиографическая проверка заключается в исследовании передачи текста, с помощью которой до нас доходят те или иные документы. Иными словами, за отсутствием оригиналов мы можем оценить надежность текста по числу дошедших до нас рукописей, а также по периоду времени, прошедшему между появлением оригинала и сохранившейся копии.

Ф. Е. Питере указывает, что «говоря о традициях переписывания рукописей, мы видим, что из книг древности наиболее часто копировались и имели наибольшую популярность труды, составляющие христианский Новый Завет».

В настоящее время известно более 5300 греческих рукописей Нового Завета. Добавив более 10000 копий латинской Вульгаты и по меньшей мере 9300 других ранних рукописей, мы получим, что различные фрагменты Нового Завета существуют в настоящее время более чем в 24 тысячах рукописных экземпляров.

Ни один другой документ древности не переписывался так часто и не пользовался таким признанием. По сравнению с Новым Заветом, «Илиада» Гомера — следующий по количеству списков текст-дошла до нас в количестве, 643 рукописей. Первый полный текст Гомера, сохранившийся до наших дней, относится к 13 веку.

Ниже следует таблица дошедших до нас списков Нового Завета.

Греческие:

Унициальным письмом 267

Минускулом 2764

Для чтения вслух (лекционары) 2143

Папирусы 88

Недавние находки 47

Всего сохранившихся греческих списков Нового Завета 5309

Латинская Вульгата более 10000

Эфиопские более 2000

Славянские 4101

Армянские 2587

Сирийские более 350

Бохаирские 100

Арабские 75

Старолатинские 50

Англосаксонские 7

Готские 6

Согдийские 3

Старосирийские 2

Персидские 2

Франкские 2

Джон Уорик Монтгомери замечает, что «скептицизм по отношению к итоговым текстам Нового Завета означает, что следует отрицать существование всей классической древности от которой до нас не дошло ни одного столь библиографически надежного документа, как Новый Завет».

Сэр Фредерик Дж. Кеньон, занимавший должность директора и главного библиотекаря Британского музея, был, вероятно, самым авторитетным специалистом по рукописям в мире. Он пишет следующее: «… списки Нового Завета отличаются от рукописных копий произведений классических авторов в лучшую сторону не только своим числом. Ни в одном другом случае не прошло столь краткого периода времени между появлением оригинального произведения и датой наиболее древней из сохранившихся до наших дней рукописи. Книги Нового Завета были написаны в конце 1 века: наиболее древние из сохранившихся рукописей (не считая незначительных обрывков) изготовлены в 4 веке, т.е. на 250-300 лет позже.

Этот период может показаться значительным, однако он ничтожен по сравнению с тем, что разделяет большинство древних классиков и наиболее ранние из сохранившихся списков их произведений. Считается, что мы располагаем по сути точным текстом всех семи сохранившихся пьес Софокла, однако наиболее древний надежный список, на котором основан этот текст, был составлен более 1400 лет спустя после смерти драматурга».

В книге «Библия и археология» Ф. Дж. Кеньон продолжает: «Таким образом, период между созданием Нового Завета и временем самых ранних из сохранившихся списков можно рассматривать как пренебрежимо малый. Тем самым снимается последнее основание для сомнения в том, что Писания дошли до нас практически в том же виде, в каком они были составлены. И подлинность, и общую цельность книг Нового Завета можно считать окончательно установленными».

Ф. Хорт справедливо добавляет, что «по разнообразию и полноте рукописей, на которых он основан, текст Нового Завета занимает уникальное и недостижимое положение среди памятников древней письменности».

Дж. Х. Гринли отмечает, что «по числу сохранившихся списков Новый Завет резко превосходит все памятники древней литературы… наиболее ранний из сохранившихся списков Нового Завета гораздо ближе по времени к оригиналу, чем практически любое произведение древности».

В своей книге «Документы Нового Завета» Ф. Ф. Брюс живо сравнивает Новый Завет с древними историческими трудами: «Оценить богатство рукописных свидетельств Нового Завета можно, если сравнить их с сохранившимися списками других исторических трудов древности. «Галльские войны» Цезаря, написанные между 58 и 50 г. до Р. Х.. сохранились в большом количестве списков, но всего 9 или 10 из них отличаются достаточно высоким качеством, и самая ранняя из этих рукописей написана 900 лет спустя после смерти Цезаря. Из 142 книг «Римской истории» Ливия (59 г. до Р. Х. — 17 г. от Р. Х.) сохранилосьлишь 35, которые дошли до нас в лучшем случае в 20 списках различного происхождения, причем самый ранний из них (с отрывками из книг III-VI) относится к 4 веку. Из 14 книг «Истории» Тацита (около 100 г. по Р. Х.) сохранилось лишь четыре с, половиной: из 16 книг его «Анналов» 10 сохранилось целиком и две — частично. Весь текст этих сохранившихся фрагментов двух великих исторических трудов Тацита основан полностью на двух списках, одном — IX века, и одном — XI.

Все сохранившиеся списки его мелких работ («Диалог об ораторах», «Агрикола», «Германия»), восходят к одной рукописи Х века. «История» Фукидида (около 460-400 г. до Р. X.) известна по восьми рукописям, самая ранняя из которых относится примерно к 900 г. от Р. Х., и нескольким обрывкам папируса, датирующимся началом христианской эры. То же самое справедливо по отношению к «Истории» Геродота (488-428 г. до Р. Х.). Однако ни один серьезный ученый не станет слушать утверждений о сомнительности трудов Геродота или Фукидида, базирующихся на том, что самые ранние списки их работ на 13 с лишним веков моложе оригиналов».

В книге «Введение в текстологию Нового Завета» Гринли пишет о периоде времени, разделяющем автограф произведения и дошедшую до наших дней рукописную копию. Он говорит, что «старейшие из известных списков греческих классиков на тысячу лет или более того моложе, чем оригиналы. В случае латинских классиков этот период нес коль ко короче, и для произведений Виргилия достигает всего трех веков. Что же до Нового Завета, то два из наиболее важных списков были составлены самое позднее через 300 лет после завершения Нового Завета, а некоторые практически полные списки, как и обширные фрагменты частей Нового Завета, изготовлены всего через сто лет после написания оригинала».

Гринли добавляет, что «коль скоро ученые с доверием относятся к трудам древних классиков, несмотря даже на то, что их самые старые списки изготовлены настолько позднее оригиналов, а число дошедших до нас списков иногда столь мало, — становится ясной достоверность текста Нового Завета».

Брюс Метцгер в книге «Текст Нового Завета» проводит убедительное сравнение: «Книги многих древних авторов дошли до наших дней по самой тонкой ниточке, какую можно представить. Например, свод римской истории Велия Петеркула сохранился лишь в одном неполном списке, с которого и был издан, но даже этот список погиб в XVII веке, после того, как был скопирован Беатом Ренаном в Амербахе. Даже «Анналы» знаменитого историка Тацита сохранились, если говорить о первых шести кнжах, лишь в одном-единственном списке IX века. В 1870 году единственный известный список «Послания к Диогнету», раннего христианского сочинения, обычно входящего в труды отцов церкви, погиб при пожаре городской библиотеки в Страсбурге. С Новым Заветом положение другое: любого критика его текста смущает богатство дошедших до нас материалов».

Ф. Ф. Брюс пишет: «Ни для одной группы произведений древней литературы не существует такого обилия достоверных текстов, как для Нового Завета».

Примечание: Все списки Демосфена сделаны с одной рукописи. Число списков работ Аристотеля (49) — общее число рукописей всех его трудов.

Как отмечает Брюс Метцгер, «из всех произведений греческой литературы лучше всего подходят для сравнения с Новым Заветом поэмы Гомера». Он добавляет, что «во всем диапазоне древнегреческой и римской литературы «Илиада» стоит сразу вслед за Новым Заветом по числу рукописных текстов, дошедших до наших дней.

Далее Метцгер пишет: «В древние времена люди (I) заучивали Гомера наизусть так же, как позже они заучивали Писания. (2) Оба произведения пользовались огромным авторитетом и цитировались как буквари, по которым учились читать разные поколения школьников. (3) Вокруг обоих произведений выросла масса исследовательской литературьГ и комментариев. (4) К обоим были составлены словари. (5) Оба широко использовались как источник аллегорий. (6) В обоих случаях существует большое количество подражаний и дополнений (гимны Гомера и произведения вроде «Войны мышей и лягушек», с одной стороны, и апокрифы, с другой). (7) Гомер был переписан прозой. Евангелие от Иоанна было переложено Ноннием из Панополиса в эпический гекзаметр. (8) Рукописи Гомера и рукописи Библии были иллюстрированы. (9) Сцены из Гомера были изображены на фресках Помпеи; христианские базилики украшались мозаиками и фресками на библейские темы».

Э. Дж. Тернер указывает, что Гомер несомненно был самым читаемым автором древности.

Гейслер и Нике сравнивают разночтения в текстах Нового Завета и в текстах древних произведений: «На втором месте за Новым Заветом по числу сохранившихся списков стоит «Илиада» (643 списка). Как и Библия, она считалась «священной» книгой. Греческие рукописи обеих книг подвергались критике и изменениям. В Новом Завете около 20 тысяч строк».

Далее они пишут: «… в Илиаде около 15600 строк. Сомнению подвергается всего 40 строк (около 400 слов) Нового Завета, в то время как для Илиады эта цифра достигает 764 строк. Иными словами, текст Илиады искажен на пять процентов, а текст Нового Завета — всего на половину процента.

Индийский национальный эпос «Махабхарата» дошел до нас в еще более искаженном виде. Он примерно в восемь раз длиннее Илиады и Одиссеи вместе взятых, и насчитывает около 250 тысяч строк. Из этого числа искажено около 26 тысяч (10 процентов).

Бенджамин Уорфилд в своем «Введении в текстологию Нового Завета» цитирует мнение Эзры Аббота, который считал, что 95% разночтений Нового Завета «… встречаются в исключительно малом количестве списков, хотя и существуют; что же до 95% остающихся разночтений, то они настолько незначительны, что их включение или исключение не приводит ни к какому существенному изменению смысла тех фрагментов, где они присутствуют».

О подсчете разночтений Гейслер и Нике пишут следующее: «Заявление о существовании около 200000 разночтений в Новом Завете весьма двусмысленно, ибо они относятся лишь к 10 тысячам мест в Новом Завете. Если искажено правописание одного-единственного слова в 3 тысячах различных мест, мы считаем это тремя тысячами разночтений».

Хотя Филип Шафф имел дело с меньшим количеством списков, чем современные исследователи, в своем труде «Сравнение греческого Нового

Завета с английским переводом» он заключил, что всего 400 из имевшихся 150 тысяч разночтении вели к сомнениям в смысле текста, а из них всего 95 имели существенное значение. Ни одно из разночтений, писал Шафф, не искажало «постулата веры или долга, который не был бы надежно подкреплен другими несомненными отрывками или всем духом новозаветных учений».

Ф. Хорт, посвятивший изучению рукописей всю свою жизнь, пишет: «Доля слов, которые безо всякого сомнения принимаются всеми читателями, весьма высока и достигает по меньшей мере семи восьмых текста. Вся критика, таким образом, сосредоточивается на остающейся одной восьмой текста, где искажения сводятся в основном к переменам в порядке следования слов и другим сравнительно тривиальным вещам.

Если верны принципы, которым следует это издание, то эту область критики можно резко сузить. Мы полностью признаем необходимость воздерживаться от окончательных решений в тех случаях, когда нельзя предпочесть одно из двух или большего количества разночтений. При этом, если отбросить чисто орфографические разночтения, слова, в значении которых можно сомневаться, составляют всего около одной шестнадцатой всего Нового Завета. В этой второй оценке доля сравнительно тривиальных разночтений неизмеримо больше, чем в первой. Таким образом, количество разночтений, которые можно в том или ином смысле считать существенными, составляет лишь ничтожную долю всех остающихся разночтений и вряд ли составляет более одной тысячной части всего текста».

Комментируя замечания Хорта, Гейслер и Нике пишут: «… лишь около одной восьмой всех вариантов имеют какой-то вес, поскольку большинство их представляет собой разночтения в орфографии или стиле. Таким образом, всего одна шестидесятая часть разночтений подымается над тривиальным уровнем и заслуживает названия «значительных». Математическая оценка показывает, что текст Нового Завета, следовательно, является «чистым» на 98,33%».

Уорфилд смело заявляет, что, согласно фактам. Новый Завет практически целиком дошел до нас «без искажений или с ничтожными искажениями; и даже о самых искаженных списках можно сказать известными словами Ричарда Бентли, что «подлинный текст авторов Святого Писания достаточно точен;… не искажен и не уничтожен ни один постулат веры или нравственности… даже при самом неумелом или злонамеренном выборе источника из числа сохранившихся материалов…»

Шафф приводит цитаты из Трегеллеса и Скривнера: «В нашем распоряжении такое большое количество списков, помощь нам оказывает столько вариантов, что ни одной опечатки не приходится устранять путем догадок». (Трегеллес, «Греческий Новый Завет», изд-во «Протегомена»).

«Богатство наших запасов, — пишет Скривнер, — настолько велико, что оно не только не вызывает сомнений или смущения у подлинно изучающего Святое Писание, но и заставляет его полнее признать общую цельность Нового Завета перед лицом частичных разночтений. Что бы дал вдумчивый читатель Эсхила за такую помощь в преодолении темных мест, которые испытывают его терпение и омрачают удовольствие от чтения этого возвышенного поэта!»

Ф. Ф. Брюс в работе «Пергаменты и книги» пишет, что при отсутствии объективных текстуальных данных для исправления очевидных ошибок «текстолог должен прибегать к искусству исправления путем догадки — искусству, требующему жесточайшей самодисциплины. Исправление должно быть очевидно верным, а кроме того, объяснять, каким образом в текст вкралась ошибка. Иными словами, оно должно быть одновременно «возможным по существу» и «возможным с точки зрения процесса переписывания». Сомнительно, что в Новом Завете есть хотя бы одно разночтение, которое требует исправления путем догадки. Число сохранившихся списков настолько велико, что хотя бы один из многих тысяч свидетелей непременно должен донести до нас верный вариант».

О том, что варианты текстов не вредят христианскому учению, убедительно писал сэр Фредерик Кеньон, один из самых выдающихся специалистов по текстологии Нового Завета: «В заключение следует еще раз подчеркнуть следующее предостережение: ни один из основополагающих постулатов христианской веры не основан на спорном тексте…

Можно с полной ответственностью утверждать, что текст Библии по сути не дает повода для разногласий, что особенно верно в случае Нового Завета. Число списков Нового Завета, древних переводов и цитат из него в трудах ранних церковных авторов настолько велико, что мы практически уверены в правильном чтении всех сомнительных отрывков, сохранившихся в том или ином древнем источнике. Этого нельзя сказать ни о какой другой древней книге в мире.

Ученые вполне уверены, что они располагают практически верным текстом произведений главных греческих и римских авторов, скажем, Софокла, Фукидида, Цицерона или Виргилия. В то же время наши сведения об этих писателях основаны на крайне малом количестве рукописей, между тем, как насчитываются сотни и тысячи списков Нового Завета».

Глисон Арчер, отвечая на вопрос об объективных свидетельствах, показывает, что разночтения или ошибки в передаче текста не влияют на Божественное откровение:

«Внимательное изучение вариантов (разночтений) в различных древних рукописях показывает, что ни один из них не влияет ни на одно из учений Писаний. Система духовной истины, содержащаяся в классическом древнееврейском тексте Ветхого Завета ни в малейшей степени не изменилась и не пострадала от обнаружения разночтений в более древних еврейских рукописях, обнаруженных в пещерах Мертвого моря и в других местах. Чтобы убедиться в этом, достаточно справиться с перечнем наиболее частых разночтений в издании еврейской Библии Рудольфа Киттеля. Большинство из них явно настолько незначительны, что они не влияют на принципиальное содержание каждого отрывка».

Бенджамин Уорфилд писал: «Сравнивая нынешнее состояние текста Нового Завета с текстом любого другого древнего произведения, мы… должны констатировать его поразительную точность. Благодаря той тщательности, с которой переписывался Новый Завет (несомненно, основанной на подлинном благоговении перед его святыми словами), благодаря Божественному Провидению, возжелавшему во всех веках дать своей Церкви надежный и точный текст Писаний, Новый Завет не имеет соперников среди других древних произведений не только по чистоте своего текста, сохранившейся при всех переписываниях и употреблении, но и по богатству дошедших до нас свидетельств, исправляющих сравнительно немногочисленные ошибки».

Издатели так называемого «Исправленного стандартного издания» Библии пишут: «Внимательному читателю будет ясно, что и в 1946 году, как в 1881 или 1901, ни один постулат христианского учения не подвергся пересмотру по той простой причине, что ни одно из нескольких тысяч разночтений в рукописях не потребовало такого пересмотра».

Б. Х. Стритер считает, что благодаря изобилию текстуального материала, касающегося Нового Завета, «степень уверенности в том, что… этот текст дошел до нас в надежном виде. исключительно высока».

В «Истории Библии» Фредерик Кеньон продолжает: «Отрадно, в конце концов, обнаружить, что общим итогом всех новых находок рукописей и исследовательской работы стало укрепление доказательств подлинности Писаний и нашей уверенности в том, что мы располагаем цельным и истинным Словом Божиим».

Профессор Йельского университета Миллар Берроуз говорит: «Еще одним результатом сравнения греческого языка Нового Завета с языком папирусов стало укрепление уверенности в том, что сам текст Нового Завета был переведен правильно».

Берроуз пишет также, что тексты Нового Завета «передавались с такой замечательной точностью, что не должно быть никаких сомнений, касающихся заключенного в них учения».

Таким образом, следует логический вывод в том, что с точки зрения рукописных свидетельств Новый Завет по своей достоверности значительно превосходит любые другие памятники древности.

Возраст рукописей определяется, среди прочего, по следующим признакам:

1. Материалы

2. Размер и форма букв

3. Пунктуация

4. Членение текста

5. Украшения

6. Цвет чернил

7. Фактура и цвет пергамента

Наиболее древний сохранившийся фрагмент Нового Завета представляет собой рукопись Джона Райланда (130 г.), хранящуюся в библиотеке имени Джона Райланда в английском городе Манчестере. «Возраст этого списка, место его находки (Египет), не которое удаление от традиционного места написания (Малая Азия) — все это заставляет нас признать, что данный отрывок из Евангелия от Иоанна подтверждает общепринятое мнение о времени написания этого Евангелия, т.е. конец I века».

Брюс Метцгер пишет о выдвигавшихся некогда аргументах критиков Евангелия: «Если бы этот небольшой отрывок был известен в середине прошлого века, он полностью опроверг бы мнение школы критиков Нового Завета, вдохновленной блестящим профессором Тюбингенского университета Фердинандом Кристианом Бауром и утверждавшей, что Евангелие от Иоанна было написано не ранее 160 г.»

II папирус Бодмера (150-200 г.), находящийся в Бодмеровской библиотеке мировой литературы, содержит большую часть Евангелия от Иоанна.

По мнению Брюса Метцгера, эта рукопись была «самым важным списком Нового Завета, открытым со времени приобретения папирусов Честера Битти…»

В своей статье «О датировке II папируса Бодмера», помещенной в 1960 году в «Ученых записках Австрийской Академии Наук», Херберт Хунгер, директор коллекции папирусов венской Национальной Библиотеки, относит эту рукопись к еще более раннему периоду — к середине, если не к первой половине II века.

Папирусы Честера Битти (200 г.) хранятся в Музее Честера Битти в Дублине, а также в Мичиганском университете. Это собрание состоит из рукописей на папирусе, три из которых — крупные фрагменты Нового Завета.

В книге «Библия и современная наука» сэр Фредерик Кеньон пишет:

«Конечным результатом этого открытия — которое остается самым важным с момента обнаружения Синайского кодекса — было сужение временного промежутка между древними рукописями и традиционной датировкой произведений Нового Завета до такой степени, что этот промежуток перестал играть какую бы то ни было роль в спорах о подлинности Евангелия. Такого огромного количества древних списков нет ни для одной античной книги, и ни один непредвзятый исследователь не станет оспаривать подлинности дошедшего до нас текста Нового Завета».

Слово диатессарон означает «гармония четырех частей» и происходит от греческого выражения, буквально переводящегося как «через четыре». Четыре Евангелия были объединены Татианом около 160 г.

В своей «Церковной истории» Евсевий пишет: «… Их бывший наставник Татиан составил сочетание Евангелий, и дал ему имя «Диатессарон«… оно еще сохранилось в некоторых местах». Полагают, что Татиан, христианин ассирийского происхождения, был первым, составившим четырехчастное Евангелие; до наших дней дошли только небольшие фрагменты этой книги.

Ватиканский кодекс (325-350 гг.) находится в библиотеке Ватикана и содержит почти весь текст Библии.

Синайский кодекс (350 г.) хранится в Британском музее. Эта рукопись, содержащая почти весь текст Нового Завета и более половины текста Ветхого Завета, была открыта доктором Константином фон Тишендорфом в монастыре на горе Синай в 1844 году, передана монастырем в подарок русскому императору в 1859 г., а на Рождество 1933 года куплена у Советского Союза правительством и народом Великобритании за 100 тысяч фунтов стерлингов.

Поразительна история открытия этой рукописи, о которой пишет Брюс Метцгер:

«В 1844 году, когда ему еще не исполнилось тридцати, приват-доцент Лейпцигского университета Тишендорф отправился в продолжительное путешествие по Ближнему Востоку в поисках библейских рукописей. Во время посещения монастыря Св. Екатерины на горе Синай он случайно заметил какие-то листы пергамента, лежащие в корзине среди других бумаг, предназначенных для монастырской печи. Исследовав пергамент, он убедился, что имеет дело с копией Септуагинты, одного из вариантов Ветхого Завета, написанной древнегреческим письмом. Он извлек из корзины не больше не меньше как сорок три таких листа пергамента, причем мрнах между делом сообщил ему, что две таких корзины бумаг уже успели погибнуть в печке. Когда Тишендорфу показали другие фрагменты той же рукописи, содержавшие всю книгу Исаии. а также 1 и 2 книги Маккавеев, он не смог не сказать монахам, что рукописи эти слишком ценны, чтобы использовать их на топливо. Те сорок три листа. которые ему позволили увезти с собой, содержали фрагменты 1 книги Паралипоменон, книги пророка Иеремии, Неемии и книгу Есфирь: по возвращении в Европу он передал их библиотеке Леипцигского университета, где они хранятся и по сей день. В 1846 году он опубликовал их содержание, назвав рукописи кодексом Фредерика Августа, по имени своего государя и покровителя, короля Саксонии».

В свой второй приезд в монастырь в 1853 году Тишендорф нс обнаружил никаких новых рукописей: восторги исследователя при первом посещении монастыря вызвали у монахов некоторое подозрение. В 1859 году он приехал в монастырь в третий раз, под покровительством Императора Александра Второго. Незадолго до отъезда ученый подарил отцу-настоятелю монастыря экземпляр «Септуагинты», опубликованный им в Лейпциге. «Настоятель заметил, что у него тоже есть копия «СептуагинтьГ, и извлек из шкафчика в своей келье рукопись, завернутую в красную ткань. Перед потрясенным ученым лежало сокровище, о встрече с которым он мог только мечтать. Скрывая свои чувства, Тишендорф попросил разрешения вечером взглянуть на рукопись поближе. Это разрешение ему дали. и возвратившийся к себе Тишендорф провел всю ночь за восторженным изучением рукописи. Как записал он в своем дневнике (который велся, как и положено дневнику ученого, на латыни), «спать казалось настоящим святотатством». Вскоре Тишендорф обнаружил, что документ содержал куда больше материала, чем он мог ожидать: там была не только большая часть Ветхого Завета, но и отлично сохранившийся Новый Завет с прибавлением двух раннехристианских работ II века: Послание Варнавы, которое было до тех пор доступно лишь в плохом латинском переводе, а также крупного фрагмента «Гермасского пастыря», известного лишь по своему названию».

Александрийский кодекс (400 г.) хранится в Британском Музее. Согласно Британской энциклопедии, он был написан по-гречески в Египте. Он содержит почти весь текст Библии.

Кодекс Ефрема (400-410 г.) хранится в Национальной Библиотеке в Париже. Британская энциклопедия пишет, что «его принадлежность к V веку и те сведения, которые он содержит, делают его важным источником текста определенных фрагментов Нового Завета».

В этой рукописи содержатся все книги Библии за исключением 2 Послания к Фессалоникийцам и 2 Послания Иоанна.

Кодекс Безы (позже 450 г.) хранится в библиотеке Кембриджского университета и содержит Евангелия и Деяния Апостолов не только по-гречески, но и по латыни.

Вашингтонский кодекс или Фресриканский (около 450-550 гг.) содержит текст четырех Евангелий.

Кларомонтанскмй кодекс (500-510 г.) — двуязычная рукопись. содержащая Послания Павла.

Точность и надежность текстов подтверждается также различными древними вариантами. Как правило, древняя литература редко переводилась на другие языки.

С момента своего зарождения христианство было миссионерской верой.

Древнейшие варианты Нового Завета были составлены миссионерами, которые стремились облегчить распространение христианской веры среди говоривших на сирийском, латинском и коптском языках.

Сирийские и латинские варианты (переводы) Нового Завета появились около 150 г., т.е. через весьма небольшой промежуток времени после оригиналов.

Существует более 9000 рукописных копий различных вариантов Нового Завета

Древнесирийский вариант содержит четыре Евангелия, переписанных примерно в 4 веке. Следует заметить, что сирийским языком обычно называют язык арамейских христиан. Эта рукопись написана своеобразным вариантом арамейского письма.

Феодор из Молсуетский писал (5 век): «Оно было переведено на язык сирийцев».

Версия «Пешитта» означает «простая». Это стандартный сирийский текст, составленный в 150-250 г. До наших дней дошло более 350 списков этой версии, изготовленных в 5 веке.

Палестино-сирийскнй вариант. Большинство ученых относят его к 5 веку (400-450 г.).

Вариант Филоксена (508 г.) — это новый перевод Нового Завета на новый сирийский язык, выполненный Поликарпом для Филоксена, епископа Мабугского.

Вариант гаркельский — перевод, выполненный Фомой из Гаркеля в 616г.

Старый латинский перевод. Есть свидетельства, относящиеся к периоду от 4 века до 13 века, что уже в III веке «… по Северной Африке и Европе ходил перевод Нового Завета на латынь…»

Африканский старолатинский перевод. (Баббиенский кодекс) относится к 400 г. По свидетельству Метцгера, «Е. А. Лоу обнаружил палеографические доказательства того, что эта рукопись скопирована с папируса 2 века».

Корбиенский кодекс (400-500 г.) содержит четыре Евангелия.

Кодекс верцеленский (360 г.).

Кодекс палатинский (5 век).

Латинская Вульгата (что означает «общая» или «народная»). Иероним, который был секретарем Дамаса, епископа Римского, выполнил поручение последнего отредактировать латинский перевод Библии в период между 366 и 384 г.

Ф. Ф. Брюс пишет, что первый египетский перевод Нового Завета появился, по всей видимости, в 3 или 4 веке.

Сахидский вариант. Начало 3 века.

Бохаирский вариант. Редактор (Родалф Кассер) издания этого варианта относит его примерно к 4 веку.

Среднеегипетский вариант. 4 или 5 век.

Армянский (400 г. или несколько позже). Этот вариант, видимо, был переводом греческой Библии константинопольского происхождения. Готский. Четвертый век.

Грузинский. Пятый век.

Эфиопский. Шестой век.

Нубийский. Шестой век.

Как пишет Британская энциклопедия, «изучивший все рукописи и варианты Нового Завета текстолог еще не исчерпал всех возможностей ознакомления с текстом. Сочинения ранних отцов церкви нередко содержат отрывки текстов, отличающиеся от той или иной рукописи… эти свидетельства, особенно когда они подтверждают прочтения, установленные по другим источникам, должны приниматься в расчет текстологами перед тем, как делать свои заключения».

Дж. Харольд Гринли пишет, что цитаты из Писания в работах древних христианских авторов «столь многочисленны, что по ним можно было бы практически восстановить текст Нового Завета, не обращаясь к его рукописям».

Брюс Метцгер подчеркивает вышесказанное по отношению к комментариям, проповедям и т.д., когда пишет, что «в самом деле, эти цитаты столь обширны, что в случае гибели всех остальных источников текста Нового Завета по одним таким цитатам можно было бы восстановить практически весь Новый Завет».

Сэр Дэйвид Дэлримпл начал изучать роль Писания в древних христианских сочинениях, когда ему задали следующий вопрос:

«Предположим, что Новый Завет был бы уничтожен, а все его списки погибли к концу третьего века. Можно ли было бы восстановить его по сочинениям отцов церкви второго и третьего веков?»

После продолжительных исследований Дэлримпл пришел к следующему ответу:

«Взгляните на эти книги. Вы помните вопрос о Новом Завете и отцах церкви? Он возбудил мое любопытство, и поскольку у меня в распоряжении имелись все существующие работы отцов церкви второго и третьего веков, я приступил к соответствующим изысканиям. На данный момент мне удалось отыскать весь Новый Завет за исключением одиннадцати стихов».

Предостережение. В «Библейском справочнике» Джозеф Ангус определяет известные недостатки сочинений отцов церкви:

1. Цитаты иногда не отличаются дословной точностью.

2. Некоторые переписчики были склонны совершать ошибки или вносить в текст сознательные изменения.

Климент Римский (95 г.). Ориген в своей книге «О началах» (кн. 2, часть третья) называет его учеником апостолов.

Тертуллиан в труде «Против ересей» (гл. 23) пишет, что Климент был назначен к своему служению Петром.

Ириней в книге «Против ересей» (кн. 3, гл. 3) говорит, что «проповеди апостольские еще звучали в ушах его (Климента), и учение апостолов было у него перед глазами».

Он приводит цитаты из:

Матфея 1 Поел. к Коринфянам

Марка 1 Поел. Петра

Луки Послания к Евреям

Деяний Апостолов Послания к Титу

Игнатий (70-110 г.), епископ Антиохийский, погиб мученической смертью. Он хорошо знал апостолов и был учеником Поликарпа. Его семь посланий содержат цитаты из Матфея, Иоанна, Деяний Апостолов, Послания к Римлянам, 1 Послания к Коринфянам, Послания к Ефесянам, Послания к Филиппийцам, Послания к Галатам, Послания к Колоссянам, Послания Иакова, 1 и 2 Послания к Фессалоникийцам, 1 и 2 Послания к Тимофею и 1 Послания Петра.

Поликарп (70-156 г.) принял мученическую смерть в возрасте 86 лет. Он был епископом Смирнским и учеником апостола Иоанна.

Другие отцы церкви, цитировавшие Новый Завет, включают Варнаву (около 70 г.), Гермаса (ок. 95 г.), Татиана (ок. 170 г.) и Иринея (ок. 170 г.).

Климент Александрийский (150-212 г.) приводит 2400 цитат из всех книг Нового Завета, кроме трех.

Тертуллиан (160-220 г.) был пресвитером церкви в Карфагене. Он цитирует Новый Завет более 7000 раз, причем 3800 цитат из этого числа взяты из Евангелий.

Ипполит (170-235 г.) ссылается на Новый Завет более 1300 раз.

Иустин Мученик (133 г.) боролся с еретиком Маркионом.

Ориген (185-253 или 254). Этот горячий проповедник Евангелия написал более 6000 работ, в которых содержится более 18000 цитат из Нового Завета.

Киприан (ум. 258 г.), епископ Карфагенский, использует около 740 цитат из Ветхого Завета и 1030 из Нового Завета.

Как справедливо заключают Гейслер и Нике, «здесь достаточно краткого подсчета, чтобы убедиться, что еще до Никейского собора (325 г.) Новый Завет цитировался около 32 тысяч раз, причем эта цифра далеко неполна. Более того, она не включает цитат, приводимых авторами 4 века. Добавив только число ссылок на Новый Завет у одного автора — Евсевия, — который писал в эпоху Никейского собора и до него, мы доведем общее число цитат более чем до 36 тысяч».

К вышеперечисленным авторам можно добавить Августина, Лайтанция, Иоанна Златоуста, Иеронима, Гая Романа, Афанасия, Амвросия Миланского, Кирилла Александрийского, Ефрема Сирина, Хилария из Пуатье, Григория Нисского и др.

Лео Джеганэи пишет о цитировании Нового Завета отцами церкви следующее: «Среди значительного количества неопубликованных материалов, оставленных Дином Бергоном после своей смерти, следует отметить его указатель цитат из Нового Завета, употреблявшихся отцами церкви. Он состоит из шестнадцати пухлых томов, хранящихся в Британском Музее и содержащих 86 тысяч 489 цитат».

Этим вопросом исследователи занимались крайне недостаточно. И в то же время второй по значению группой греческих рукописей Нового Завета являются лекционары.

Брюс Метцгер следующим образом описывает происхождение лекционаров: «Следуя обычаю, принятому в синагогах, согласно 'которому отрывки из Законов и Пророков читались на службе каждый день субботний, христианская церковь также приняла практику чтения отрывков из книг Нового Завета на церковных собраниях. Развилась целая система таких отрывков из Евангелий и Посланий, а затем возник обычай располагать их в определенном порядке, согласно воскресеньям и другим церковным праздникам христианского года».

Метцгер пишет далее, что каталогизировано 2135 таких собраний отрывков, большинство из которых до сих пор ждет текстологического анализа.

Харолд Гринли, сообщает, что «наиболее древние отрывки из лекционаров относятся к шестому веку, в то время как полные списки — к восьмому веку и позже».

Лекционары обычно были весьма консервативны. В них использовался древнейший текст, что делает их текстологически незаменимыми.

В случае Ветхого Завета мы не располагаем такими обильными рукописными свидетельствами, как с Новым Заветом. Вплоть до недавнего открытия свитков Мертвого моря, наиболее древний список Ветхого Завета на иврите относился к 900 г. от Р. Х. Это соответствует промежутку времени между оригиналом и списком в 1300 лет (еврейский Ветхий Завет был завершен около 400» г. до Р. Х.). На первый взгляд Ветхий Завет может показаться не более достоверным, чем любой другой образчик древней литературы.

В пещерах Мертвого моря было обнаружено значительное число рукописей, отнесенных учеными к эпохе до Рождества Христова.

Сравнивая и анализируя известные факты, мы обнаруживаем убедительнейшие причины считать дошедшие до нас рукописи Ветхого Завета исключительно достоверными. Мы видим, как писал об этом сэр Фредерик Кеньон, что «христианин может взять в руки всю Библию целиком и без страха и сомнения сказать, что он держит истинное Слово Божье, без потерь передававшееся от одного поколения к другому в течение многих веков».

Для того, чтобы убедиться в уникальной достоверности Писания, следует прежде всего изучить ту огромную тщательность, с которой переписчики копировали рукописи Ветхого Завета.

В течение этого периода огромные усилия были потрачены на систематизирование гражданских и ортодоксальных законов древних евреев. Талмудисты разработали весьма изощренную систему переписывания синагогальных свитков.

Сэмюел Дейвидсон описывает пункты устава талмудистов, касающиеся Ветхого Завета. Эти подробные установления (здесь будет использована нумерация, принятая Гейслером и Никсом) заключались в следующем: «I. Синагогальный свиток должен быть написан на шкурах чистых животных. 2. Эти шкуры выделываются для синагоги евреем. 3. Они скрепляются вместе сухожилиями чистых животных. 4.

На каждом куске пергамента должно находиться определенное количество столбцов, постоянное на продолжении всей рукописи. 5. Длина каждого столбца не должна быть менее 48 и более 60 строк, каждая строка должна содержать 30 букв. 6. Все слова в рукописи должны располагаться по линейке, и если три слова написаны неровно, то рукопись считается негодной. 7. Чернила должны быть только черными, а не красными, зелеными или какого бы то ни было иного цвета, и приготовлены согласно определенному рецепту. 8. Переписчик не должен ни в чем отклоняться от оригинала, представляющего собой аутентичную копию. 9. Ни одного слова, ни одной буквы, даже йоты не должно писать по памяти, не смотря на лежащую перед ним рукопись… 10. Между любыми двумя согласными должно оставаться пространство, равное толщине волоса или нити. 11. Между любыми двумя абзацами должно оставаться пространство шириной в девять согласных, а, 12. между книгами — шириной в три строки. 13. Пятая книга Моисеева должна оканчиваться полной строкой, хотя с другими книгами это необязательно. 14. Кроме того, переписчик должен работать в полной традиционной еврейской одежде, 15. вымыв все свое тело, 16. не начинать писать имени Бога, только что обмакнув перо в чернила, и, наконец, 17. если царь обратится к нему, когда он пишет это имя, писец должен не обратить на него никакого внимания».

Дэвидсон добавляет, что «свитки, в которых не выполнены эти правила, должны были закапываться в землю или сжигаться, либо передаваться в школы для использования в качестве учебников».

Почему до нас дошло сравнительно мало древних рукописей Ветхого Завета? Учитывая строгость и точность правил для переписчиков, само отсутствие древних списков доказывает надежность тех, что сохранились до наших дней.

Глисон Арчер сравнивает расхождения в списках древнееврейского текста Ветхого Завета с разночтениями такого памятника дохристианской литературы, как египетская Книга Мертвых. Он приходит к выводу, что рукописи Ветхого Завета отличаются поразительным единообразием, и пишет следующее:

«Несмотря на то, что два списка книги Исаии, обнаруженные в 1 Кумранской пещере близ Мертвого моря в 1947 году, были на тысячу лет старше, чем наиболее древняя из ранее известных рукописей (980 г. от Р. Х.), более 95% из текста дословно совпало с канонической древнееврейской Библией, дошедшей до наших дней. Остающиеся 5% разночтений заключались преимущественно в описках и расхождениях в правописании. Даже те, обнаруженные близ Мертвого моря отрывки из Второзакония и книги Самуила, которые указывали на существование группы рукописей, отличных от тех, что послужили источником нынешнего еврейского текста, не содержали никаких расхождений в постулатах веры или учениях, и никоим образом не влияли на содержание откровений».

Талмудисты были настолько уверены в точности изготовленных рукописных копий, что считали новый список равносильным оригиналу.

Фредерик Кеньон в книге «Наша Библия и древние рукописи» останавливается на этой уверенности, приводившей к уничтожению более древних списков. «Та же исключительная тщательность, с которой относились к переписыванию рукописей, лежит в основе исчезновения более древних копий. Когда рукопись копировалась с точностью, предписанной Талмудом, а затем должным образом проверялась, она считалась подлинной, обладающей такой же ценностью, как любая другая копия. Если все копии были одинаково «подлинными», возраст не давал одному списку преимущества над другим, и даже напротив: возраст был определенным недостатком, ибо со временем любая рукопись истиралась или повреждалась. Поврежденная или несовершенная копия немедленно признавалась негодной к использованию.

При каждой синагоге имелась так называемая «гениэа», специальный шкафчик, куда помещались поврежденные рукописи; уже в нашу эпоху из этих хранилищ были извлечены некоторые из наиболее древних сохранившихся рукописей. Таким образом, согласно еврейской традиции, более новым спискам отдавалось предпочтение перед более древними, поскольку они были совершеннее и не содержали дефектов. Более древние списки, заточенные в «генизу», естественным образом разрушились — иногда от отсутствия ухода, а иногда намеренно закапывались, когда в «генизе» становилось слишком мало места.

Следовательно, отсутствие древнейших списков еврейской Библии не должно ни удивлять нас, ни беспокоить. Если к вышеупомянутым причинам мы добавим частые преследования евреев (сопровождавшиеся уничтожением их собственности), исчезновение древних рукописей объяснится вполне удовлетворительно, а за оставшимися следует признать, что они содержат именно то, что должны содержать — т.е. масоретский текст Библии».

Масореты (от слова «масора», т.е. «традиция») взяли на себя огромный труд по редактированию и стандартизации текста. Центр масоретского движения находился в Тивериаде. Завершенная ими редакция носит название «масоретского» текста. Этот итоговый текст содержит точки, обозначающие гласные звуки, чтобы обеспечить правильное произношение. Масоретский текст — это текст современной еврейской Библии.

Масореты отличались строгой дисциплиной и обращались с текстом «с величайшим уважением, которое можно представить. Они разработали сложную систему, позволявшую бороться с ошибками переписчиков. Например, они подсчитывали количество каждой из букв алфавита в каждой из книг, они нашли буквы, стоящие посередине Пятикнижия и всей еврейской Библии. Делали они и более подробные подсчеты. «Подсчитано было едва ли не все, что можно было подсчитать», пишет Уилер Робинсон. Они разработали также мнемонические приемы, облегчавшие запоминание различных цельных отрывков текста».

Как комментирует сэр Фредерик Кеньон, «помимо записывания разнообразных вариантов, традиций и догадок, масореты предприняли целый ряд подсчетов, не входяних в сферу общепринятой текстологии. Они пронумеровали стихи, слова и буквы каждой книги. Они высчитали, какое слово и какая буква находятся посредине каждой книги. Они пронумеровали стихи, содержавшие все буквы алфавита или определенное число букв, и т.д. Мы можем справедливо счесть эту работу тривиальной, однако она обеспечила кропотливое внимание к точности передачи текста. Кроме того. подсчеты эти были выражением, пусть и чрезмерным, уважения к Священному Писанию, и само по себе это не заслуживает ничего, кроме похвалы. Масоретов действительно волновало, чтобы ни одна точка, ни одна черточка, ни одна буква и ни один фрагмент буквы Закона не пропали или не потерялись».

Еврейский историк Иосиф Флавий пишет: «Мы на деле доказали свое преклонение перед нашими собственными Писаниями. Ибо во все долгие века, прошедшие до наших дней, никто не отважился ни добавить, ни убрать, ни изменить в них ни одного слога. С рождения крепок любой иудей в вере, что Писания эти содержат повеления Господа, и, повинуясь им, с радостью готов он отдать за них и жизнь свою. Вновь и вновь претерпевают пленники пытки и гибель на аренах, чтобы не сказать ни единого слова против Законов и священных книг».

Иосиф далее сравнивает иудеев и греков по их уважению к Писаниям и к древней литературе, соответственно. «Какой грек готов претерпеть столько за такое же дело? Даже во имя спасения всех книг своего народа от уничтожения он не примет ни малейшего себе вреда. Ибо для греков их книги — всего лишь рассказы, возникшие благодаря вольному воображению авторов, и оценивая таким образом даже труды древних историков, они вполне правы, ибо видят, как иные из их современников отваживаются описывать события, в которых они не участвовали, не беря на себя труда обратиться к тем, кто действительно знает о происходившем».

В своих блестящих комментариях Роберт Дик Уилсон говорит о том, что надежность и достоверность Священного Писания распространяется и на Ветхозаветные времена: «В 144 случаях древнегреческой транслитерации египетского, вавилонского и моавитского языков и в 40 случаях противоположной транслитерации (в общей сложности в 184 случаях), факты показывают, что за период от 2300 до 3900 лет собственные имена в еврейской Библии передавались с чрезвычайной точностью. То, что первые писцы копировали эти имена так близко к верным филологическим принципам, является замечательным доказательством тщательности и учености этих переписчиков. Более того, передача еврейского текста переписчиками в течение такого большого количества веков — это явление небывалое в истории литературы».

Уилсон добавляет к этому следующее: «В период с 2000 г. до Р. Х. по 400 г. по Р. Х. жило около сорока царей. Все они появляются в Библии в хронологическом порядке, причем со ссылками на царей той же страны и царей других стран… трудно представить себе более надежное доказательство точности ветхозаветных записей, чем эта коллекция царей. С точки зрения математики, вероятность того, что эта точность случайна, составляет один шанс из 750.000.000.000.000.000.000.000».

Из этих свидетельств Уилсон делает следующий вывод:

«Невозможно отрицать доказательств того, что исходные документы передавались от поколения к поколению в течение 2000 лет практически с абсолютной точностью. И то, что 2000'лет назад с такой же точностью переписывались оригиналы этих документов, не просто возможно, но, как мы показали, более чем вероятно. Об этом говорят аналогии с вавилонскими документами, которые имеются в нашем распоряжении, в виде как оригиналов, так и списков, разделенных промежутком в несколько тысяч лет, а также десятками папирусов, которые при сравнении с современными изданиями классиков показывают, что за 2000 лет в текст вкрадывались лишь незначительные изменения. Еще одно веское доказательство носит научный и очевидный характер — это та точность, с которой в древнееврейском тексте переданы имена царей и многочисленные иностранные термины».

Ф. Ф. Брюс подчеркивает, что «состоящий из согласных текст древнееврейской Библии, который отредактировали масореты, дошел до них с поразительной точностью от времен почти тысячелетней давности».

У ильям Грин заключает, что «можно смело утверждать, что ни один другой древний труд не переписывался с такой точностью».

Говоря о точности передачи текста Ветхого Завета, Аткинсон, заместитель директора библиотеки Кембриджского университета, называет ее «едва ли не чудом».

Равви Акиба (2 век от Р. Х.), один из подвижников сохранения текста Библии, говорил, согласно некоторым источникам, что «точная передача текста («масорет») есть стена, защищающая Тору».

Каирский кодекс (895 г.) хранится в Британском музее. Он был изготовлен масоретской семьей Моисея бен Ашера; содержит тексты как древних, так и новых пророков.

Ленинградский кодекс пророков (916 г.) содержит книги Исаии, Иеремии, Иезекииля и двенадцати малых пророков.

Наиболее древней полной рукописью Ветхого Завета является Вавилонско-Петрополитский кодекс, (1008 г.), хранящийся в Ленинграде. Он был изготовлен по исправленному тексту Равви Аарона бен Моисея бен Ашера до 1000 г. по Р. Х.

Алеппский кодекс (900 г. или несколько позже) — одна из наиболее ценных рукописей Ветхого Завета. Одно время он считался потерянным, но в 1958 году был обнаружен вновь, правда в несколько поврежденном виде.

Кодекс Британского Музея (950 г.) содержит отрывки из начальной части Библии — от книги Бытия до Второзакония включительно.

Рейхлинский кодекс пророков (1105 г.) был изготовлен масоретом бен Нафтали.

Один из самых серьезных вопросов библейской текстологии был впервые задан сэром Фредериком Кеньоном. «Является ли этот древнееврейский текст, который мы называем масоретским, и который, как мы показали, восходит к тексту, составленному около 100 г. от Р. Х., точным воспроизведением того древнееврейского текста, который был написан авторами книг Ветхого Завета?»

Свитки Мертвого моря дают на этот вопрос недвусмысленный положительный ответ.

Перед открытием свитков Мертвого моря еще имелось место для сомнений в точности дошедших до нас списков по сравнению с текстами

1 века, поскольку нынешние тексты были результатами многократного переписывания.

Свитки эти состоят примерно из 40 тысяч отрывков текста, по которым было восстановлено более 500 книг.

Среди них — множество не относящихся к Библии книг и отрывков, проливающих свет на жизнь религиозной общины в Кумране. Такие работы, как «Документы садокитов», «Устав общины» и «Наставление к послушанию» помогают нам понять цель и ежедневную жизнь в Кумране. В некоторых пещерах были найдены ценные комментарии к Священному Писанию.

Как были найдены свитки Мертвого моря?

Здесь мне хотелось бы процитировать Ральфа Эрла, который живо и полно описывает историю открытия свитков Мертвого моря:

«История этого открытия стала одной из самых захватывающих легенд современности. В феврале или марте 1947 года некий бедуинский мальчик-пастух по имени Мухаммед искал потерявшуюся козу. Бросив камень в расщелину скалы на западном берегу Мертвого моря, милях в восьми к югу от Иерихона, он, к своему удивлению, услышал звук бьющейся глиняной посуды. Он залез в расщелину и обнаружил потрясающее зрелище. На полу пещеры стояло множество больших сосудов, в которых находились обернутые в льняное полотно кожаные свитки. Поскольку сосуды были тщательно запечатаны, свитки сохранились в отличном состоянии почти 1900 лет (Они были помещены в пещеру, очевидно, в 68 г. по Р. Х.).

Пять свитков из числа найденных в пещере 1, как ее стали называть, были приобретены архиепископом сирийского православного монастыря в Иерусалиме. Еще три свитка купил профессор Сукеник из Еврейского университета в Иерусалиме.

Открытие свитков поначалу не произвело никакой сенсации. В ноябре 1947 года, через два дня после покупки трех свитков и двух сосудов, профессор Сукеник записал в своем дневнике: «Возможно, что это одна из величайших находок в истории Палестины, находка, на которую едва можно было надеяться». Однако эти слова в то время не были опубликованы.

К счастью, в феврале 1948 года архиепископ, не владевший Древнееврейским языком, позвонил в Американский институт востоковедения в Иерусалиме, чтобы сообщить о свитках. По удачному совпадению, исполняющим обязанности директора института в то время был молодой ученый по имени Джон Тревер, отлично владевший искусством любительской фотографии. Он усердно и тщательно псрефотографировал каждую колонку свитка книги Исаии, длиной в 7 метров 30 сантиметров и шириной в 25 сантиметров. Он сам проявил пластинки и послал несколько отпечатков авиапочтой в университет Джонса Хопкинса доктору У. Ф. Олбрайту, общепризнанному старейшине американских археологов — специалистов по Библии. В своем ответе, также посланном авиапочтой, Олбрайт писал: «От всего сердца поздравляю с величайшим открытием древних рукописей, сделанным в наши дни!.. Какая абсолютно невероятная находка! К счастью, не может быть и тени сомнения в подлинности этих рукописей». Он отнес находку примерно к 100 году до Р. Х.»

Тревер приводит еще одну цитату из Олбрайта: «Несомненно, что шрифт этих рукописей древнее, чем в Нэшском папирусе… Я предпочел бы датировать их примерно 100 г. до Р. Х.»

Древнейшие списки полного древнееврейского текста Библии относились к 900 г. от Р. Х. и позже. Как можно было не сомневаться в точности передачи их текста со времен Христа, т.е. с 32 г.? Благодаря археологии и свиткам Мертвого моря, у нас появилась необходимая уверенность. Один из обнаруженных свитков представляет собой полный древнееврейский текст книги Исаии. Ученые-палеографы относят его примерно к 125 г. до Р. Х. Эта рукопись более чем на 100лет старше любой из ранее известных.

Главное значение этого открытия в том, что текст свитка Исаии (125 г. до Р. Х.) оказался практически идентичным масоретскому тексту (916 г. от Р. Х.), что доказывает поразительную точность, с которой в течение 1000 лет с лишним переписывалась Библия.

«Из 166 слов в 53 главе Исаии под вопросом находится всего 17 букв. Десять разночтений из этого числа носят орфографический характер, и не влияют на смысл. Еще четыре буквы относятся к незначительным стилистическим вариациям (таким, как наличие союзов). Наконец, оставшиеся три буквы образуют слово «свет», добавленное в стихе 11 и не слишком меняющее смысл текста. Более того, в пользу присутствия этого слова говорит Септуагинта. Таким образом, в главе, состоящей из 166 слов, обнаружилось лишь одно слово из трех букв, почти не меняющее смысл отрывка, — и это после тысячи лет переписывания текста».

Ф. Ф. Брюс пишет: «Неполный свиток книги Исаии, обнаруженный одновременно с первым в 1 Кумранской пещере и получивший название «Исаия Б», обнаруживает еще более тесное сходство с масоретским текстом».

Глисон Арчер указывает, что списки книги Исаии, которыми пользовалась Кумранская община, «оказались дословно идентичными современному тексту Библии более чем на 95%. Оставшиеся 5% состоят главным образом из очевидных описок и расхождений в правописании».

Миллар Барроуз, которого мы цитируем по Гейслеру и Никсу, заключает: «Настоящее чудо, что на протяжении примерно тысячи лет этот текст претерпел так мало изменений. Как я писал в своей первой статье об этом свитке, «в этом заключается его главное значение, поддерживающее верность масоретской традиции».

Рассеяным по всему свету евреям требовалось Писание на наиболее распространенном языке той эпохи. Септуагинта (это слово означает «70» и обычно сокращается е помощью римских цифр LXX — это название, которое было дано греческому переводу древнееврейских Писаний, выполненному при египетском фараоне Птолемее Филадельфе (285-246 г. до Р. Х.).

Ф. Ф. Брюс дает интересную версию происхождения этого названия. Говоря о письме, написанном якобы около 250 г. до Р. Х. (на самом деле, видимо, чуть раньше 100 г. до Р. Х.) Аристеем, придворным фараона Птолемея, своему брату Филократу, Брюс пишет:

«Птолемей был известным Покровителем литературы. Именно при нем была основана великая Александрийская библиотека, которая на протяжении 900 лет оставалась одним из культурных чудес света. В письме идет речь о том, что Деметрий из Фалерума, о котором пишется, что он был библиотекарем Птолемея, заинтересовал фараона еврейскими законами и посоветовал ему послать делегацию к первосвященнику Елеазару в Иерусалим. Первосвященник выбрал в качестве переводчиков по шесть старейшин из каждого из двенадцати колен Израилевых и послал их в Александрию, вручив им особо точный и красивый пергамент с текстом Торы. Старейшинам оказали королевский прием. Доказав свою мудрость в спорах, они поселились в доме на острове Фарос (на котором располагался знаменитый маяк), где за семьдесят два дня завершили труд по переводу Пятикнижия на греческий язык, после обсуждений и сравнений разработав взаимно согласованный текст.

Текст Септуагинты весьма близок к масоретскому тексту (916 г.), дошедшему до наших дней. Это помогает удостовериться в точности передачи Библии в течение 1300 лет. Наибольшие расхождения между Септуагинтой и масоретским текстом наблюдаются в книге пророка Иеремии.

Септуагинта, а также цитаты из Писаний в апокрифических книгах (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Книга Праздников и др.) свидетельствуют, что современный древнееврейский текст практически не отличается от текста 300 г. до Р. Х.

В своей исключительно полезной книге «Общее введение в Библию» Гейслер и Нике перечисляют четыре важные заслуги Септуагинты. «I. Находясь в пользовании у евреев Александрии, она сокращала разрыв между народами, говорившими по-древнееврейски и по-гречески. 2. Септуагинта послужила мостом через историческую пропасть между Ветхим Заветом евреев и грекояэычными христианами. которые использовали ее со своим Новым Заветом. 3. Она послужила прецедентом для миссионеров, стремившихся переводить Писания на различные языки и диалекты. 4. Совпадение текста Септуагинты с текстом еврейской Библии имеет огромное текстологическое значение».

Ф. Ф. Брюс приводит несколько причин, по которым евреи потеряли интерес к Септуагинте:

1. «… О 1 века от Р. Х. и далее она была принята христианами в качестве их версии Ветхого Завета и ' широко использовалась для распространения и защиты христианской веры».

2. «Другой причиной, по которой евреи потеряли интерес к Септуагинте, было то, что приблизительно в 100 г. от Р. Х. еврейские ученые установили стандартный древнееврейский текст Писаний…»

Этот текст, содержащий Пятикнижие, важен для определения разночтений. Брюс отмечает, что «расхождения между самаритянским текстом и масоретским (916 г. от Р. Х.) достаточно незначительны по сравнению с широкой областью совпадений».

(Рукописные копии, относящиеся примерно к 500 г. от Р. Х.)

Это слово означает главным образом «толкование». Таргумы представляют собой пересказ Ветхого Завета.

После пленения евреев их язык уступил место халдейскому, и у народа появилась нужда в Писаниях на разговорном языке.

Главными таргумами являются: (1) Таргум Онкеласа (60 г. до Р. Х.) написан, как считают некоторые ученые, Онкеласом, учеником великого еврейского книжника Гиллеля. Он содержит древнееврейский текст Пятикнижия. (2) Таргум Ионафана бен Уэиеля (30 г. до Р. Х.?) содержит исторические книги Библии и книги пророков.

Ф. Ф. Брюс дает более интересную версию происхождения таргумов:

«Обычай сопровождать публичное чтение Писаний в синагогах устным пересказом на разговорном арамейском языке весьма распространился в заключительные столетия дохристианской эры. Естественно, что по мере того, как древнееврейский язык становился все менее и менее знакомым простому народу в качестве разговорного языка, возникла необходимость в общедоступном пересказе текста Писаний на языке, который был известен народу и давал возможность понимать читаемое. Служитель, на которого возлагалась эта роль, назывался метургемян (переводчик), а сам пересказ назывался таргумом».

«… Метургеману… не позволялось читать свой пересказ по свитку, чтобы собрание ошибочно не подумало, что он читает подлинные Писания. Очевидно, для вящей точности было установлено впоследствии и такое правило, по которому за один раз позволялось переводить не более одного стиха из Пятикнижия и трех стихов из Пророков».

«С течением времени эти таргумы были записаны».

В книге «Библия, Слово Божье» Дж. Андерсон говорит об их ценности следующее: «Огромная ценность древнейших таргумов заключается в том, что они подтверждают подлинность древнееврейского текста, доказывая, что в эпоху появления таргумов он был тем же самым, что и в наши дни».

Мишна (200 г. от Р. Х.)

Это слово означает «объяснение, учение». Мишна — это собрание еврейских преданий и устных законов, написанное на иврите и нередко называемое Вторым Законом.

Цитаты из Писаний в Мишне весьма близки к масоретскому тексту и служат добавочным доказательством его надежности.

(Палестинская 200 г. от Р. Х.; Вавилонская 500 г.)

Эти книги — собрание написанных на арамейском языке комментариев к Мишне, также свидетельствующих о надежности масоретского текста Библии. Мишна вместе с Вавилонской Гемарой составляет так называемый Вавилонский Талмуд, а Мишна с палестинской Гемарой — Палестинский Талмуд.

Мишна + Вавилонская Гемара = Вавилонский Талмуд. Мишна + Палестинская Гемара = Палестинский Талмуд.

(100 г. до Р. Х. — 300 г. от Р. Х.)

Эта книга состоит из ученых исследований древнееврейского текста Ветхого Завета. Цитаты, приводимые в Мидраше, в основном соответствуют масоретскому тексту.

Изготовленное Оригеном (185-254 г.) собрание Писаний, записанное в шесть колонок, и содержащее тексты Септуагинты, переводов Акиллы, Теодация, Симмаха, древнееврейского текста еврейскими буквами и греческими буквами.

Вместе с работами Иосифа Флавия, Филона, а также садокитскими документами (свитки религиозной общины в Кумране близ Мертвого моря) Гексапла «свидетельствует о том, что в период с 40 по 100 г. существовал текст Библии, весьма близкий к масоретскому».

О внутренних свидетельствах достоверности Писания Джон Уарик Монтгомери пишет, что литературоведы до сих пор следуют заповеди Аристотеля, провозгласившего, что «критик, покуда у него нет доказательств обратного, обязан признавать правоту за документом, а не за самим собой».

Следовательно, «нужно прислушаться к тому, что говорит сам документ, подвергающийся анализу, и не думать об ошибках или подлоге до тех пор, пока автор сам не скомпрометирует себя противоречиями или известными фактическими неточностями».

Хорн развивает эту мысль, когда пишет: «Подумайте, как много требуется для того, чтобы превратить обнаруженное «затруднение» в оружие против целого учения. Разумеется, для этого требуется куда больше, чем простое наличие противоречия. Во-первых, мы должны быть уверены, что верно поняли данный отрывок и смысл, в котором

употребляются в нем слова или числа. Во-вторых, нужна уверенность в том, что мы располагаем всем доступным материалом по этому вопросу. В-третьих, что никакие дальнейшие открытия, текстологические изыскания и археологические находки не прольют больше на этот вопрос никакого дополнительного света».

«… Трудности не составляют опровержений, — добавляет Роберт Хорн. — Нерешенные проблемы — необязательно ошибки. Эта точка зрения не означает, что область затруднений следует сужать до минимума, однако необходимо видеть их в перспективе. Затруднения следует преодолевать, проблемы существуют для того, чтобы заставлять нас искать более четкие объяснения. Однако вплоть до того времени, когда у нас в распоряжении будет полное и окончательное освещение всех существующих проблем, мы не имеем права утверждать: «Вот доказанная ошибка, неоспоримое возражение в адрес непогрешимой Библии». Общеизвестно, какое бесчисленное количество «возражений» было полностью опровергнуто с начала нашего века».

Авторы цитируемых ниже книг были живыми свидетелями описываемого или получили свои сведения от таких свидетелей:

Лука 1:1-4. «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, — то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».

2 Петра 1:16. «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но бывши очевидцами Его величия».

1 Иоанна 1:3. «… О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами; а наше общение — с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом».

Деяния 2:22. «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил чрез Него среди вас, как и сами знаете.»

Иоанн 19:35. «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили».

Лука 3:1. «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Писаний четвертовластником в Авилинее…»

Деян. 26:24-26. «Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия. Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла: ибо знает об этом царь, пред которым и говорю смело; я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто, ибо это не в углу происходило».

Ф. Ф. Брюс, профессор кафедры изучения и толкования Библии в Манчестерском университете, пишет о ценности Нового Завета в качес 1ве первоисточника:

«Древнейшие проповедники Благой Вести знали ценность… свидетельств очевидцев и постоянно к ним обращались. «Мы свидетели этих событий». — утверждали они с полной уверенностью. Более того, в те давние годы было бы далеко не так легко, как похоже, полагают некоторые авторы, придумать слова и поступки Иисуса Христа. Многие из Его учеников еще были в живых и могли вспомнить, что происходило на самом деле, а что — нет».

«Добавим, что проповедникам тех времен приходилось иметь дело не только с дружелюбно настроенными свидетелями, но и с противниками, которые тоже знали основные факты служения и смерти Иисуса. Учени ки Христа не могли себе позволить никаких неточностей, не говоря уж о намеренном искажении фактов, ибо немедленно нашлись бы охотники их разоблачить. Напротив, одной из сильных сторон исходных апостольских проповедей было то, что они с уверенностью апеллировали к знанию слушающих, и не только говорили апостолы: «Мы свидетели этих событий», но и «… как и сами знаете…» (Деян. 2:22). А если кто и отклонился бы от фактов любым ощутимым образом, его исправили бы враждебно настроенные свидетели, которые могли находиться среди слушателей».

Новый Завет с точки зрения современной науки должен рассматриваться как полноценный первоисточник, относящийся к 1 веку от Р. Х.

КОНСЕРВАТИВНАЯ ДАТИРОВКА

Послания Павла 50-66 г. (Хиберт)

От Матфея 70-80 г. (Хэррисон)

От Марка 50-60 г. (Харнак)

58-65 г. (Т. У. Мэнсон)

От Луки начало 60-х гг. (Хэррисон)

От Иоанна 80-100 г. (Хэррисон)

ВОЛЬНАЯ (либеральная) ДАТИРОВКА

Послания Павла 50-100 г. (Кюммель)

От Матфея 80-100 г. (Кюммель)

От Марка 70 г. (Кюммель)

От Луки 70-90 гг. (Кюммель)

От Иоанна 170г. (Баур)

90-100 г. (Кюммель)

Уильям Фоксуэл Олбрайт, один из крупнейших библейских археологов в мире, писал:

«Мы уже можем с полной уверенностью утверждать, что более нет никаких серьезных оснований для отнесения какой бы то ни было книги Нового Завета к периоду позже 80 г. по Р. Х., т.е. на два поколения раньше. чем 130-150 г., дата, на которой настаивают современные радикальные критики Нового Завета».

Ту же мысль он подчеркивает в интервью журналу «Христианство сегодня» 18 января 1963 года: «По моему мнению, все книги Нового Завета написаны крещенными евреями между сороковыми и восьмидесятыми годами 1 века от Р. Х., а вполне вероятно, что и между 50 и 75 г. от Р. Х.»

Олбрайт приходит к следующему заключению: «Благодаря открытиям в Кумране стало ясно, что Новый Завет действительно представляет собой учение Христа и его прямых последователей между примерно 25 и 80 г. от Р. Х., т.е. именно то, чем его ранее считали верующие».

Многие ученые «вольной» (либеральной) школы вынуждены пересматривать свою датировку Нового Завета в пользу более ранних дат. Доктор Джон Робинсон в своей новой книге «Пересмотр датировки Нового Завета» приходит к поразительным выводам. Его исследования показали, что весь' текст Нового Завета был написан до падения Иерусалима, т.е. до 70 г. по Р. Х.

Подкрепляются ли свидетельства достоверности, содержащиеся в самих документах, другими историческими источниками?

Иными словами, какие имеются, помимо самой анализируемой литературы, доказательства ее точности, надежности и подлинности?

В своей «Истории церкви» III.39 Бвсевий сохранил записи Папия, епископа Гираполиса (130 г.), которые Палий записал со слов Старшего (апостола Иоанна):

«И говорил еще старший так: «Марк, бывший толкователем Петра, точно записывал все, что он (Петр) упоминал, все слова и дела Христа, но не в хронологическом порядке. Ибо не был он ни слушателем, ни товарищем Господу; лишь после, как я уже сказал, он следовал за Петром, который приспособлял свои проповеди к обстоятельствам, потому как не ставил задачи собрать все речения Господа. Так что Марк не ошибался, записывая таким образом речи Петра по мере их произнесения; главным для него было не пропустить ничего из услышанного, и не вставить в свои записи ничего ложного».

Папш говорит также о Евангелии от Матфея: «Матфей записывал речения на еврейском (т.е. арамейском) языке».

Ириней, епископ Лиона (180 г.) был учеником Поликарпа, епископа Смирны, а также апостола Иоанна, ив 156 г. принявшего мученическую смерть. Ириней пишет:

«Настолько тверда основа под этими Евангелиями, что даже сами еретики свидетельствуют о них, и, пользуясь этими (текстами), каждый из них пытается создать свое собственное учение». («Против ересей», III).

Четыре Евангелия стали такой неоспоримой реальностью христианского мира, что Ириней говорит о четырехчастности Евангелия как о столь же общеизвестном и установленном факте, как четыре основных направлениях компаса:

«Ибо поскольку есть четыре стороны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и поскольку Церковь рассеяна по всей земле, а Евангелие есть столп и основание Церкви и дыхание жизни, то и оно должно естественно иметь четыре столпа, дыша бессмертием со всех четырех сторон, и возжигая заново жизнь людей. И очевидно, что Слово, зодчий всех вещей, восседающий на херувимах и связывающий весь мир в одно целое, явившись к людям, дал нам Евангелие в четырехчастном виде, соединив его Духом Святым в одно целое».

«Матфей обнародовал свое Евангелие, — продолжает Ириней, — среди евреев на их родном языке, а Петр и Павел проповедовали Евангелие в Риме, и основали церковь там. После их ухода (т.е. смерти, которую подавляющее большинство исследователей традиционно относят к временам преследования христиан Нероном, т.е. к 64 г.) Марк, ученик и переводчик Петра, сам записал для нас основы проповедей своего учителя. Лука, последователь Павла, собрал в книгу проповеди своего наставника. После них Иоанн, ученик Господа, который возлежал у Его груди (это ссылка на Иоан. 13:25 и 21:20) сам составил Евангелие, когда проживал в Ефесе, в Азии».

Климент Римский (ок. 95 г.) использовал Писание как надежный и подлинный документ.

Игнатий (70-110 г.), епископ Антиохии, был замучен за свою веру в Христа. Он знал всех апостолов и был учеником Поликарпа, наставником которого был апостол Иоанн.

В справочни ке «Кто есть кто в истории церкви» Элджин Мойер пишет, что Игнатий сам говорил, что скорее умрет за Христа, чем станет повелителем всего мира. «Бросьте меня зверям, чтобы через них я смог разделить участь Господа». По историческим сведениям, его действительно бросили на растерзание диким зверям в римском Колизее. Его «Послания» были написаны во время путешествия из Антиохии навстречу мученической гибели.

Вера Игнатия покоилась на точности Библии, и уже этим он свидетельствует о своем отношении к Писанию. Он располагал обширными материалами и свидетельствами, которые доказывали надежность и достоверность Библии.

Поликарп (70-156 г.), ученик Иоанна, претерпел мученическую смерть в возрасте 86 лет из-за своей самоотверженной преданности Христу и Писанию. Смерть Поликарпа показывает его веру в точность Писания. Примерно в 155 г., во время правления Антонина Пия, местные власти в Смирне начали преследовать христиан. Было замучено несколько сподвижников Поликарпа. Как главу Церкви его тоже приговорили к казни. Когда же Поли карпу предложили отречься и тем самым сохранить жизнь, он, как говорят, ответил: «Восемьдесят шесть лет служил я Ему, и Он не сделал мне никакого зла. Как же я могу поносить своего Царя, который спас меня?» Его сожгли заживо, и так он принял мученическую смерть за веру» Поликарп, безусловно, знал достаточно свидетельств истины.

Иосиф Флавий, иудейский историк.

Разница между Иосифом Флавием и Библией в описании крещения Иоанном Предтечей состоит в том, что Иосиф отрицает, что Иоанн крестил ради искупления грехов, в то время как Библия (Марк 1:4) утверждает обратное. Иосиф Флавий пишет также, что Иоанн был казнен по политическим мотивам, а не потому, что осуждал брак Ирода с Иродиадой. Как указывает Брюс, вполне возможно, что Ирод, поместив Иоанна в темницу, преследовал двоякую цель. Что же до расхождений в толковании крещения, то, по мнению Брюса, Евангелие дает более правдоподобный рассказ с точки зрения «историко-религиозной». Более того. Евангелие написано раньше, чем книги Иосифа Флавия, и поэтому отличается большей точностью. В то же время в общих чертах рассказ Иосифа Флавия подтверждает библейское описание.

Иосиф Флавий упоминает Иоанна Крестителя. Стиль, которым написан отрывок, исключает всякую возможность влияния христианства. В нем мы читаем следующее:

«После этого некоторые евреи подумали, что армия Ирода погибла от руки Бога, и что это было справедливой карой за казнь Иоанна, называвшегося Крестителем. Ибо Ирод казнил его, хотя тот был праведным мужем, призывавшим евреев к добродетели, справедливости по отношению Друг к Другу, почтительности к Богу и единению в крещении. Он учил, что крещение угодно Господу, если принимать его не для искупления определенных грехов, но для очищения тела, когда душа уже очищена праведностью. И когда другие собрались вокруг него, ибо были тронуты его словами. Ирод испугался, что его власть убеждения людей, будучи столь великой, может повести к бунту, так как они, казалось, были готовы во всем слушать его совета. И вот он решил, что лучше будет схватить его и казнить до того, как вызовет он волнения в народе, чем сожалеть о беспорядках после того, как бунт уже произойдет. Из-за этих подозрений Ирода Иоанн был в цепях послан в Махаир, крепость, о которой мы говорили выше, и там умерщвлен. Евреи верили, что во имя отмщения за него погибла армия Ирода, ибо Бог хотел наказать этого царя».

Татиан (ок. 170 г.) расположил Писания в определенном порядке, создав первую «гармонию Евангелий» под названием Диатессарон («из четырех частей»).

Нельсон Глюк, известный еврейский археолог, писал: «Можно категорически утверждать, что ни одно археологическое открытие еще никогда не противоречило данным Библии». Он продолжает эту мысль, когда пишет о «почти невероятно точной исторической памяти Библии, в особенности явной, когда она усилена археологическими свидетельствами».

У ильям Ф. Олбрайт, один из самых знаменитых археологов, заявляет:

«Нет никакого сомнения, что археология продолжает подтверждать практически полное соответствие библейских преданий историческим фактам».

Он пишет далее: «Чрезмерный скептицизм, с которым относились к Библии известные исторические школы 18 и 19 века, в некоторых своих частях до сих пор иногда дает о себе знать. Однако время опровергает его все больше и больше. Одно за другим делаются открытия, подтверждающие точность бесчисленных подробностей и укрепляющие признание Библии как исторического источника».

Джон Уарик Монтгомери пишет о типичном затруднении многих современных ученых: «Томас Дробена, сотрудник Американского института исследований Святой Земли, предостерегал, что расхождения между археологией и Библией почти всегда касаются датировки. А это — самая зыбкая область современной археологии, в которой серьезный анализ фактов нередко заменяется псевдонаучной предвзятостью и рассуждениями по методу порочного круга».

Профессор Х. Х. Роули, которого мы цитируем по книге Д. Ф. Уайэмана «Откровение И Библия», заявляет: «Современные ученые относятся к историям патриархов с гораздо большим уважением, чем их предшественники. Но дело здесь не в том, что сегодня мы исходим из более консервативных предпосылок, а лишь в наличии достоверных свидетельств».

Мерилл Унгер подчеркивает: «Та роль, которую играет в исследованиях как Нового, так и Ветхого Завета археология, и которая заключается в ускорении научных изысканий, уравновешивании критических теорий, иллюстрировании, прояснении, дополнении и доказательствах подлинности исторических и культурных подробностей, представляет собой едва ли не самое яркое обещание будущих успехов в изучении Священного Писания».

Миллар Барроуэ из Йельского университета отмечает: «Археология во многих случаях опровергла взгляды современных критиков, показав, что эти взгляды основаны на ложных допущениях и искусственных схемах исторического развития. Вклад археологии совершенно реален и его не следует преуменьшать».

Ф. Ф. Брюс пишет: «Если подозрения в неточности Луки опровергаются какими-то свидетельствами типа надписей, то законно будет считать, что археология подтверждает данные Нового Завета».

Ученый добавляет, что «по большей части услуга, которую оказала археология исследователям Нового Завета, состоит в прояснении обстоятельств того времени, так что мы можем читать записи с большим пониманием, более полно сознавая их ценность. А обстоятельства эти принадлежат 1 веку. Новозаветные, рассказы просто не вписываются в контекст 2 века».

Итоги вышесказанному подводит Меррил Унгер: «Ветхозаветная археология заново открыла целые народы, воскресила важные племена и самым поразительным образом заполнила исторические пробелы, неизмеримо обогатив наши знания фона, на котором разворачивались библейские события».

Уильям Олбрайт продолжает: «По мере того, как на критическое изучение Библии все больше и больше влияют обширные новые материалы но древнему Ближнему Востоку, можно ожидать неуклонного роста уважения к историческому значению тех отрывков и подробностей в Ветхом и Новом Заветах, которые сейчас являются предметом пренебрежения или недоверия».

Барроуэ раскрывает причины, по которым так распространено чрезмерное неверие: «Неоправданный скептицизм многих богословов либеральной школы вызван не тщательной оценкой доступных данных, но предубеждением против сверхъестественного».

Йельский археолог дополняет это мнение: «В целом, однако, работа археологов безусловно укрепила доверие к надежности библейских материалов. Не один археолог обнаружил, что его уважение к Библии укрепилось после раскопок в Палестине».

«В общем и целом, полученные на сегодняшний день археологические свидетельства, в особенности дополнительные, и более старые рукописи книг Библии, усиливают наше доверие к точности, с которой библейский текст передавался через века».

Сэр Фредерик Кеньон говорит: «Вполне законно можно утверждать, таким образом, что по отношению к той части Ветхого Завета, против которой была прежде всего направлена сокрушительная критика второй половины XIX века, археологические свидетельства восстановили авторитетность текста, а также увеличили его ценность, сделав его более понятным за счет новых знаний об историческом фоне и обстоятельствах. Археология еще не сказала своего последнего слова; но даже те результаты, которые уже достигнуты, подтверждают то, что говорит вера, т.е. то, что Библия может только выиграть от расширения наших знаний».

Археологи получилиогромное количество данных, подтверждающих правильность масоретского текста.

Бернард Рамм пишет о так называемой «печати Иеремии»: «Археология также располагает свидетельствами, подчеркивающими точность масоретского текста. «Печать Иеремии» — это печать для маркировки смоляных пробок винных бутылей, относящаяся к I или II веку от Р. Х. На ней написаны слова из книги Иеремии 48:11, в общем совпадающие с масоретским текстом. Эта печать «… говорит о той точности, с которой передавался текст от времени изготовления печати до эпохи, когда были изготовлены рукописи». Более того, масоретский текст, дошедший до наших дней, подтверждается так называемым «папирусом Робертса» (II век до Р. Х.) и «Нэшским папирусом» (Олбрайт датирует его, самое позднее, 100 г. до Р. Х.)»

Уильям Олбрайт подчеркивает несомненность того, «что состоящий из согласных букв текст древнееврейской Библии, не будучи совершенно непогрешимым, все же сохранился с точностью, которой, видимо, нет равных в истории любого другого памятника ближневосточной письменности… Яркий свет, который был пролит на библейскую поэзию открытием угаритской литературы, гарантирует относительную древность написания этой поэзии, а также поразительную точность, с которой она сохранилась».

О связи между точностью Писаний и археологическими открытиями Олбрайт пишет следующее:

«Содержание нашего Пятикнижия, вообще говоря, гораздо древнее, чем последняя редакция; новые открытия продолжают подтверждать историческую точность или литературную древность одной подробности в библейских текстах за другой… Следовательно, лишь в избытке критического пыла можно отрицать влияние и авторство Моисея в отношении Пятикнижия».

Олбрайт комментирует высказывания критиков прошлых лет: «До последнего времени среди историков Библии было модно рассматривать патриархальные саги книги Бытия как искусственные создания израильских писцов эпохи Разделенного' Царства или как сказки, которые распевали изобретательные рапсоды вокруг израильских костров в течение веков после оккупации страны. Можно отыскать известных ученых, утверждавших, что любой стих книги Бытия от 11 до 50 отражает позднее изобретение или по крайней мере проецирует события и условия жизни Царства в отдаленное прошлое, о котором, как полагали, писателям более поздней эпохи ничего не было известно».

Ныне положение в корне изменилось, продолжает исследователь. «Археологические открытия, сделанные с 1925 года, опровергли эти взгляды. Кроме считанных твердокаменных ученых старшего поколения, вряд ли найдется хотя бы один историк Библии, на которого не произвели бы глубокого впечатления быстро накапливающиеся данные, подтверждающие, насколько, по существу, историчны предания патриархов. По преданиям книги Бытия предки Израиля состояли в тесном родстве с полукочевниками Трансиордании, Сирии, бассейна реки Евфрат и Северной Аравии в последние века II тысячелетия до Р. Х. и первые века I тысячелетия».

Миллар Барроуз продолжает: «Для точной оценки положения следует различать два вида подтверждений: общие и частные. Общие подтверждения связаны с совместимостью и не обязаны содержать окончательного обоснования конкретных подробностей. Многие из обсуждавшихся ранее пояснений и иллюстраций можно рассматривать также как общие подтверждения. Картина соответствует раме; мелодия и аккомпанемент находятся в гармонии друг с другом. Сила таких доказательств возрастает по мере их накопления. Чем больше мы обнаруживаем соответствий между библейской картиной прошлого и археологическими находками, тем сильнее наше впечатление общей подлинности, даже если эти соответствия — косвенного характера. Легенда или вымысел в таком случае непременно бы выдали себя анахронизмами и несоответствиями».

Важной находкой для исследователей Библии стали недавно обнаруженные археологами таблички царства Эблы. Это открытие было сделано в северной Сирии двумя профессорами Римского университета:

Паоло Маттиа, археологом, и Джованни Петинато, специалистом по надписям. Раскопки в Тел Мардих начались в 1964 году. В 1968 году была обнаружена статуя царя Иббит-Лима. В надписи на статуе упоминалась богиня Иштар, «ярко сияющая в Эбле». В царстве Эбла в момент его расцвета в 2300 г. до Р. Х. жило 260000 человек. Оно было разрушено в 2250 г. до Р. Х. Нарамсином, внуком Саргона Великого.

С 1974 года было обнаружено более 17000 табличек эпохи царства Эбла.

Пройдет еще немало времени до завершения серьезных исследований связи между царством Эбла и библейским миром. Однако найденные материалы уже сейчас стали важным в кладом в библейские исследования.

Сторонники, так называемой, «документальной гипотезы» в свое время утверждали, что в период, описываемый в Моисеевых повествованиях (1400 г. до Р. Х., через 1000 лет после царства Эбла), не существовало никакого понятия о письменности. (См. книгу автора, «Новые неоспоримые свидетельства», стр. 63). Находки в Эбле показали, что в тех же местах, где жили Моисей и патриархи, за тысячу лет до них законы, обычаи и события фиксировались в письменном виде.

Более изощренные критики утверждали, что помимо того, что письменности во времена Моисея не существовало, законы и религиозные обычаи в Пятикнижии слишком сложны, для того чтобы Моисей мог быть их автором. Израильтяне, по мнению этих критиков, были в то время слишком примитивны, и столь подробные законы не могли быть написаны раньше первой половины Персидского периода (538-331 г. до Р. Х.).

Однако таблички, найденные в Эбле, содержат изощренные описания юридических процедур и законов. Многие из них весьма сходны с кодексом Второзакония (см., например. Втор. 22:22-30), который критики относили к весьма позднему периоду.

Еще один пример важности этих находок относится к 14 главе книги Бытия, которая в течение долгих лет считалась исторически ненадежной. Победа Авраама над Кедорлаомером и месопотамскими царями считалась вымыслом, а пять городов Равнины (Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор) — легендарными.

В архивах Эблы, однако, были обнаружены ссылки на все эти пять городов, а на одной табличке они перечислены в том же порядке, что в книге Бытия 14. Содержание табличек отражает культуру патриархального периода и описывает — как и книга Бытия — процветание этой области до катастрофы, о которой повествуется в Быт. 19.

Книга Бытия возводит родословную Израиля к Месопотамии. Археологические находки подтверждают этот факт. Олбрайт пишет, что «нельзя всерьез сомневаться в том, что еврейские предания верно прослеживают родословную патриархов прямо до долины Балих в северо-западной Месопотамии». Библейские данные здесь совпадают с археологией, со свидетельствами об миграции древних обитателей Месопотамии.

Согласно Писанию, до строительства Вавилонской башни «на всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11:1). После того, как башня была разрушена. Бог смешал язык всей земли (Быт. 11:9). Многие современные лингвисты считают подобное происхождение языков мира вполне вероятным. Альфредо Тромбетти говорил, что может доказать общее происхождение всех языков. Такого же мнения держался Макс Мюллер. А Отто Йесперсен прямо считал, что язык был непосредственно дан первым людям Богом.

В родословной Исава упоминаются хорреяне (Быт. 36:20). Некогда считалось, что этот народ жил в пещерах, так как слово«пещера» звучало одинаково на древнееврейском и на хорреянском языке. Недавние открытия, однако, показали, что это был сильный и воинственный народ, обитавший на Ближнем Востоке во времена патриархов.

Во время раскопок Иерихона (1930-1936) Гарстанг сделал такое поразительное открытие, что счел нужным засвидетельствовать его специальным документом, подписанным им самим и еще двумя членами экспедиции. Он пишет об этом открытии следующее: «Что же до главного факта, то в нем, таким образом, не остается никаких сомнений: стены города упали в направлении наружу, причем полностью, так что нападающие могли вскарабкаться по их обломкам и пройти в город». Почему этот факт столь необычен? Дело в том, что стены городов не падают наружу, они падают вовнутрь. И тем не менее, в книге Иисуса Навина мы читаем: «… и обрушилась стена города до своего основания, и народ пошел в город, каждый с своей стороны и взяли город» (Иис. Нав. 6:19). Эти стены упали именно наружу.

Несомненно исторической оказалась родословная Авраама, хотя до сих пор не вполне ясно, относятся ли упоминаемые имена к личностям или городам. Ясно, однако, что Авраам — историческая, реально существовавшая личность. Как можно прочесть у Берроуза, «все указывает на то, что мы имеем дело с конкретным историческим персонажем. Мы уже отмечали, что хотя он и не упомянут ни в одном археологическом источнике, имя «Авраам» встречается в вавилонских записях именно того периода, когда он жил».

Даже если не обнаружится конкретных археологических доказательств подлинности книг библейских патриархов, обычаи, описанные в этих книгах, соответствуют времени, в которое жили патриархи, и географической области. Большое количество свидетельств было обнаружено во время раскопок в Нузу и Мари. Ценные данные о древнееврейской поэзии были получены в Угарите. Законы Моисеевы были найдены в кодексах хеттов, ассирийцев, шумеров и эшуннитов. Из этих документов мы видим, как жили древние евреи по сравнению с окружающим миром и, как говорит Олбрайт, «перед лицом этих свидетельств все остальные могут показаться незначительными».

Сделанные на сегодняшний день открытия заставили ученых, независимо от их религиозной принадлежности, признать историчность повествований, относящихся к патриархам.

Юлий Вельхаузен, известный исследователь Библии, живший в XIX веке, считал, что упоминание о сосуде для омовения, изготовленном из бронзовых зеркал, является позднейшей вставкой в обрядовые законы Моисея в гораздо более позднего периода (500 г. до Р. Х.). Эта точка зрения лишена достаточных оснований. Бронзовые зеркала были обнаружены археологами при раскопках так называемого Имперского периода истории Египта (1500-1400 г. до Р. Х.), т.е. во времена Моисея и Исхода (1500-1400 г. до Р. Х.).

Генри М. Моррис отмечает: «Полное согласование археологических материалов с Библией, конечно, до сих пор наталкивается на известные трудности. В то же время ни одна из них не серьезна настолько, чтобы представляться неразрешимой при дальнейших исследованиях. При этом исключительно важно, что при всем богатстве материала, подтверждающего библейскую историю этих периодов, на сегодня не обнаружено ни одной неоспоримой находки, которая говорила бы о какой бы то ни было ошибке Священного Писания».

Надежность Луки в качестве историка не подлежит никакому сомнению. Согласно Унгеру, именно этого евангелиста в наибольшей степени касаются археологические подтверждения достоверности Нового Завета. По словам ученого: «среди историков сейчас господствует мнение, что Деяния Апостолов написаны Лукой, относятся к I веку и представляют собой труд добросовестного историка, с большой ответственностью относившегося к своим источникам».

Одним из самых знаменитых археологов мира был сэр Уильям Рамзи. Получив образование в Германии в середине XIX века, он был твердо убежден, что Деяния Апостолов были написаны не ранее, чем через полтора века после рождения Христа. В своей работе, однако, ему пришлось заняться изучением топографии Малой Азии и в связи с этим исследовать произведения Луки. Результатом этих исследований стали обширные доказательства, заставившие ученого полностью переменить свои взгляды. Вот что он сам писал об этом: «Честно должен сказать, что я начал эти исследования безо всякой предвзятости по отношению к тому выводу, который сейчас постараюсь доказать читателю. Напротив, я даже был настроен против него, поскольку некогда был убежден в правильности теории Тюбингена — теории блестящей и на первый взгляд неисчерпывающей. В то время у меня не было возможности тщательно изучить этот вопрос. Однако не та к давно мне пришлось соприкоснуться с Деяниями Апостолов в качестве источника сведений по топографии, памятникам древности и обществу Малой Азии. Постепенно я все больше и больше убеждался в восхитительной истинности этого повествования по отношению к мельчайшим подробностям. Начав с убеждения, что эта книга была, в основном, написана во II веке, и не может служить свидетельством условий жизни I века, я постепенно нашел в ней верного союзника во многих трудных исследованиях, где испытывался недостаток данных».

Говоря об историческом даре Луки, Рамзи приходит к следующему выводу, сделанному после 30 лет работы: «Лука является первоклассным историком; мы говорим не только о том, что все его фактические свидетельства достойны доверия… этот автор заслуживает того, чтобы быть поставленным в ряд с величайшими историками мира».

Рамзи добавляет также, что историческая работа Луки не имеет себе равных по достоверности.

Рамзи удалось окончательно и бесповоротно опровергнуть некоторые исторические взгляды. В свете археологических открытий Новый Завет отражает условия второй половины I века от Р. Х., а не какого-либо более позднего времени. Этот вывод имеет огромное историческое значение. Во всех упоминаниях внешних фактов автор Деяний был столь тщателен и точен, как может быть только современник.

Некогда имелось мнение, что Лука был совсем неправ, когда описывал события, сопутствовавшие Рождеству Христову (Лук. 2:1-3). Критики уверяли, что в то время не было переписей, что Квириний в те годы не был правителем Сирии, и что жители не должны были возвращаться к месту своего рождения.

Прежде всего, археологические открытия показывают, что римляне вели постоянный учет налогоплательщиков, а также каждые 14 лет проводили переписи населения, начатые еще при императоре Августе (либо в 23-22 г., либо в 9-8 г. до Р. Х.). Именно эту последнюю упоминает Лука.

Далее, есть свидетельства, что Квириний был правителем Сирии в 7 г. до Р. Х. Об этом говорится в надписи, обнаруженной в Антиохии. После этого открытия мы можем думать, что он занимал пост дважды — вначале в 7 г. до Р. Х., а затем в 6 г. от Р. Х. (эту дату упоминает Иосиф Флавий).

Наконец, что до учета налогоплательщиков, то в Египте был обнаружен папирус, содержащий инструкции по проведению переписей.

В нем говорится следующее: «В связи с предстоящей переписью населения необходимо, чтобы все, кто по той или иной причине живет вне собственного дома, были готовы немедленно вернуться под власть своих правительств, чтобы всей семьей зарегистрироваться для переписи и сохранить за собой возделываемые земли, принадлежащие им».

Археологи вначале сомневались в том, что, как подразумевалось у Луки, Листра и Дервия были расположены в Ликаонии, а Икония — нет (Деян. 14:6). Действительно, римские авторы, например, Цицерон, писали, что Икония была расположена в Ликаонии. Таким образом, археологи начали считать Деяния Апостолов ненадежным источником. Однако в 1910 году сэр Уильям Рамзи обнаружил памятник, из которого явствовало, что Икония была фригийским городом. Эта находка была подтверждена дальнейшими открытиями.

Среди других исторических ссылок в книгах Луки — упоминание Писания, который был четвертовластником в Авилении в начале служения Иоанна Крестителя в 27 г. по Р. Х. (Лук. 3:1). Единственный Писаний, известный историкам, был убит в 36 г. до Р. Х. Однако в надписи, обнаруженной близ Дамаска, говорится о «вольноотпущеннике Лисания четвертовластника». Эта надпись относится к периоду между 14 и 29 годами.

В своем Послании к Римлянам, написанном в Коринфе, Павел упоминает городского казначея Эраста (Рим. 16:23). При раскопках в Коринфе в 1929 году на мостовой была обнаружена надпись: «Эраст, смотритель общественных зданий, построил эту мостовую за свой собственный счет». Согласно Брюсу, эта мостовая вероятнее всего существовала уже в первом веке, а построивший ее Эраст — то самое лицо, о котором упоминается у Павла.

В Коринфе была обнаружена также отрывочная надпись, некогда, как полагают, гласившая: «Еврейская синагога». Вероятнее всего, она была выбита над входом в синагогу, где проповедовал Павел (Деян. 18:4-7). В другой коринфской надписи упоминается «мясной рынок», о котором говорится у Павла в 1 Послании к Коринфянам (10:25).

Таким образом, археологические исследования помогли обнаружить большинство древних городов, упоминающихся в Деяниях Апостолов. В результате этих находок можно точно установить маршрут странствий Павла.

Лука пишет о мятеже в Ефесе и о народном собрании «на зрелище», т.е. в открытом театре (Деян. 19:23 и далее). Факты соответствуют его рассказу. В одной из найденных надписей говорится о серебряных статуях Артемиды (Дианы), которые должны быть установлены «в театре во время всеобщего народного собрания». Раскопки обнаружили, что в Ефесе действительно имелся открытый театр на 25 тысяч мест.

Лука пишет также о мятеже, вспыхнувшем в Иерусалиме, когда Павел, якобы, ввел неиудея в храм (Деян. 21:28). В обнаруженных надписях на латинском и греческом языках говорится, что «ни один иностранец не должен заходить за барьер, ограждающий храм и окружающую его землю. Кто же будет пойман за этим, сам навлечет на себя свою смерть». Лука вновь оказывается прав.

Сомнению подвергалось также использование Лукой некоторых слов. Например, он пишет о Филиппах как о «части» или «районе» Македонии.

Так, по крайней мере, переводилось употребленное им греческое слово. Ф. Хорт считал, что Лука совершает ошибку, т.к. meris переводится как «часть», а не «район». Археологические раскопки, однако, показали, что это слово использовалось для обозначения частей района. Таким образом наука вновь подтвердила точность евангельского автора.

Луку обвиняли и в неточном употреблении других слов. Скажем, он, как считалось, не должен был называть правителей Филипп «преторами». По высокоученому мнению, этот город управляется двумя «дуумвирами». Но и здесь Лука, как обычно, оказался прав. Археологические открытия показали, что управители римских колоний носили именно титул «преторов».

Его выбор слова «проконсул» для Галлиона (Деян. 18:12) подтверждается найденной в Дельфах надписью, где упоминается «Люций Юний Галлион, мой друг и проконсул Ахайи…»

Правителя Мальты Публия евангелист Лука называет «начальником острова», (Деян. 28:7) буквально по-гречески «главным мужем острова». Точно так он именуется и в некоторых обнаруженных при раскопках надписях.

Слово «политарх» (в русском переводе «городской начальник»), как называет Лука представителей городских властей в Фессалониках, не встречается в классической литературе. Это словоупотребление также считали ошибкой Луки, покуда не были обнаружены многочисленные надписи (на сегодняшний день 19), где упоминается этот титул. Интересно, что в 5 из них речь идет именно о Фессалониках.

В 1945 году близ Иерусалима было обнаружено два оссуария (хранилища для костей) с надписями, которые их открыватель Э. Л. Сукеник назвал «первыми упоминаниями о христианстве». Оссуарии были обнаружены в гробнице, используемой до 50 г. от Р. Х. Помимо этих греческих надписей, «лесоус иоу» и «лесоус алоф», на них было начертано четыре креста. По-видимому, первая надпись — это молитва Христу о помощи, а вторая — о воскресении человека, чьи кости покоились в оссуарии.

Неудивительно, что Э. М. Блэйклок, профессор классической филологии в Оклендском университете, приходит к выводу о том, что «Лука — совершенный историк, занимающий почетное место в ряду великих греческих писателей».

Гаввафа. Так по-еврейски назывался суд, где Пилат судил Христа (Иоан. 19:13). По-русски это слово означает «мощеное место», («Каменный помост»). В течение веков не удавалось обнаружить документов, где упоминался бы этот суд.

Уильям Ф. Олбрайт в книге «Археология Палестины» показал, что речь идет о суде в башне Антония, где размещалось римское военное командование в Иерусалиме. Эта башня, погребенная во время перестройки города при Адриане, была обнаружена лишь сравнительно недавно.

Купальня в Вифезде — еще одно место, упоминающееся лишь в Новом Завете — также была, в конце концов, обнаружена. С достаточной уверенностью можно говорить, что эта купальня была расположена в северо-восточной части Старого Города (называвшейся Безета или «Новая Лужайка») в первом веке по Р. Х. Остатки его были обнаружены близ церкви Св. Анны при раскопках в 1888 г.

Попытавшись доказать, что Писание не исторично и ненадежно, я пришел к выводу о его исторической достоверности. Если считать ненадежной Библию, то следует отбросить и почти всю литературу древности.

Мне постоянно приходится сталкиваться с людьми, которые стремятся судить светскую литературу по одним меркам, а Библию — по другим. Этот подход в корне неправилен. И к светской литературе, и к религиозной исследователь должен подходить с одинаковыми методами проверки.

Сделавший это, я думаю, может взять в руки Библию и сказать: «Священное Писание — это достоверная и исторически надежная книга».

Эту главу уместно будет завершить словами Вальтера Скотта, который выразил свое благоговение перед Писанием в следующих строках: